Мустай Карим
Переводы с башкирского
1919-2005
Народный поэт Башкирии.
Герой Социалистического Труда (1979).
Лауреат Ленинской премии (1984).
**************************************************************************************************************
Внимание, молодые поэты!
Если вы пишете стихи и(или) прозу, любите литературу - приглашаем вас на заседания уфимского литературного объединения "УФЛИ".
Уфлийцы активно участвуют в литературном процессе: постоянно обсуждают произведения молодых поэтов и прозаиков, публикуются в газете «Истоки», других местных, российских и зарубежных журналах, издают книги, участвуют во Всероссийских совещаниях писателей, выступают по радио и тв и так далее.
Хотите публиковаться? Хотите общаться с интересными людьми? Быть в курсе новостей литературной жизни Уфы и России? Войти в литературный процесс? Стать литератором?
Тогда приходите на заседания литературного объединения "УФЛИ". Мы собираемся каждую среду по адресу Уфа, ул. Октябрьской Революции, 10. Остановка транспорта «Гостиный двор».
Наши заседания каждую среду в 19-00.
Айдар Хусаинов,
поэт,
председатель литературного объединения "УФЛИ",
главный редактор газеты «Истоки»
****************************************************************************************************************************
Мустафа Сафич Каримов родился в ауле Кляш, Башкортостан.
Автор поэтических книг «Цветы на камне», «Европа-Азия», «Годам вослед», «Птиц выпускаю» и др., повести «Долгое-долгое детство», трагедий «В ночь лунного затмения», «Не бросай огонь, Прометей!» и др.
261
На высоком берегу Дёмы, в поселке неподалеку от платформы Ключарево (назовем ее прежним именем, оно милее нынешнего), стоит дом Мустая Карима. Бывало, он выходил на балкончик мансарды и смотрел на родные просторы.Внизу, скрытая тополями, течет река Дёма, там переправа, а на другом берегу раскинулся большой луг - кляшевцы, его сородичи, называют его просто Тугай, то есть луг; через этот луг, оставляя слева тихое озеро Акманай, дорога идет к холмам, за которыми лежит его родной аул Кляш.
Там, на этой переправе, 22 июня 41 года он узнал, что началась война. Потом, через год, промозглой осенью, после тяжелого осколочного ранения в легкие шагал он под проливным дождем через Тугай, чтобы увидеть родных, недавно родившегося сына, которого еще не видел, и снова отправиться на фронт…
Сколько раз шел он этой дорогой от переправы. Туда - в нетерпении, удерживая шаг, стараясь не бежать; оттуда - порою оглядываясь на ходу: о, Кляш, ты уже за холмом!..
Холм этот называется Девичьей Горой. Много событий в его жизни связаны с этим красивым местом. Но два - самые памятные. Как-то июльской ночью двенадцатилетним мальчиком в поисках потерявшегося теленка он забрел туда, и мимо, не заметив его во тьме, прошел богатырь Марагим, неся на руках свою возлюбленную Ак-Йондоз. И потом всю жизнь не мог забыть их лиц - Марагима и Ак-Йондоз - освещенных звездами. Через семнадцать же лет, в 48-м году, такой же июльской ночью, они с Мишей Дудиным, бесценным другом и первым переводчиком, возвращались с Акманая. Вдали вспыхивали зарева, торопящие вызревание хлебов. Остановились на вершине. Миша сказал: «До приезда к тебе я написал поэму о войне, о нас. Не знаю, как ты примешь… Ее герой, поэт Карим, погибает. Есть такое поверье: если про живого человека пройдет слух, что он умер, значит, он будет жить долго. Вот и я хочу обмануть эту костлявую». - «Прочи-
тай…», - сказал Мустай. Дудин читал тихо, напряженно. То осколочное ранение перешло в смертельную болезнь, врачи уже отказались от него… «А что? Может, и впрямь удастся перехитрить костлявую!» - подумал он тогда. Вдруг вспыхнуло сухое зарево, и он неожиданно для себя обнял Дудина. Тот на миг растерялся, а потом тоже обнял его.
Более полувека прошло с того объятия на ночной дороге, почти десять лет нет самого Миши Дудина…
А за Девичьей Горой - Кляш…
В его повести «Деревенские адвокаты» учитель спрашивает: «Вот, дети, скажем, подхватил вихрь кого-то из вас и закинул в далекие страны, как вы найдете дорогу домой?» Сметливый мальчик Нурислам отвечает: «Первым делом я Россию спрошу. Даже если языка не знают, слово «Россия» поймут, направят, куда надо. Когда в Россию попаду, про Уфу спрошу. В Уфе мне дорогу в Кара-Якуповскую волость покажут, а из Кара-Якупова дорогу я и сам знаю». А ведь тот Нурислам
верно схватил: Россия, ее надо держаться, чтобы не потерять свое родное становье.
Через нее они, деревенские ребятишки, и друг друга нашли: Михаил Дудин из деревни Клевнево, Расул Гамзатов из аула Цада, Кайсын Кулиев из аула Верхний Чегем, Давид Кугультинов из хотона Абганер Гаханкин, он сам - из аула Кляш.
Об этом «Не русский я, но - россиянин!».
Стихи немножко громкие - дело даже не во времени, настроение было такое.
Но есть там строчки, которые этот пафос искупают, ради них всё и написано:
С башкиром русский - спутники в дороге,
Застольники - коль брага на столе,
Соратники - по воинской тревоге,
Навеки сомогильники - в земле.
Как точно перевел это место Миша Дудин, слово в слово!
…Кто-то идет через Тугай, еле различимая точка. Он вглядывается, пытается понять: старый или молодой, мужчина или женщина? Слишком далеко, сейчас путник уйдет в сень прибрежных деревьев и исчезнет. Так что если человек идет не к нему, он этого никогда не узнает. Однажды он вот так вглядывался в далекую точку и вдруг подумал: «А может, это смерть идет через Тугай?» И идет она к нему.
В тот же день он написал стихотворение о том, как перед старым певцом предстала прекрасная девушка и сказала, что она - его смерть.
И промолвил поэт:
- Смерть красивой такой быть не может!
И в ответ услышал:
- Я не чья-нибудь смерть, а твоя,
Я - такая одна.
Не миновать, придет эта красавица и уведет его.
Там его спросят, откуда, дескать, прибыл, и он по-солдатски доложит: «Земля, Россия, Башкортостан, аул Кляш».
Понемногу они вновь найдут друг друга - спутники, застольники, соратники по воинской тревоге, теперь сомогильники - навеки.
Мустай Карии. Времени Своему
Переводы с башкирского
«на высоком берегу дёмы…» . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . .261
Берега остаются. Перевод И. Снеговой . . . . . . . . . . . . . . . . . . . .263
«чтоб старые слова не устарели...» Перевод Е. Николаевской . . . . . . . . . . .264
Эту песню мать мне пела. Перевод Е. Николаевской . . . . . . . . . . . . . . . .265
в трех образах вижу тебя. Перевод Е. Николаевской . . . . . . . . . . . . . . . .267
«Мой край, возлюбленный навеки!..» Перевод Е. Николаевской . . . . . . . . . .269
о березовом листе. Перевод М. Светлова . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . .270
дождь. Перевод А. Недогонова . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . .273
русская девочка. Перевод Г. Шафикова . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . .275
луна. Перевод Е. Николаевской . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . .276
два бокала. Перевод Г. Шафикова . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . .278
три дня подряд. Перевод М. Дудина . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . .279
«Мне первые хлопья ложатся на плечи…» Перевод Е. Николаевской . . . . . . .280
Цветы на камне. Перевод В. Тушновой . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . .281
вера. Перевод А. Тверского . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . .282
«Я белый лист кладу перед собой…» Перевод Е. Николаевской . . . . . . . . . .283
«С моей любимой уплывает…» Перевод М. Дудина . . . . . . . . . . . . . . . .285
«всегда тревожно и несмело…» Перевод М. Дудина . . . . . . . . . . . . . . . .286
«три чуда пленили меня…» Перевод Е. Николаевской . . . . . . . . . . . . . . .287
в краю моей любимой. Перевод М. Дудина . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . .288
«Я немало тайн природы знаю…» Перевод Е. Николаевской . . . . . . . . . . .290
«Я уехал, ты осталась…» Перевод И. Снеговой . . . . . . . . . . . . . . . . . . .291
«Говорят, сотворил тебя некогда Бог…» Перевод Е. Николаевской . . . . . . . .292
Грустная песня. Перевод Е. Николаевской . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . .293
«Ко мне сквозь белый лес…» Перевод Е. Николаевской . . . . . . . . . . . . . .294
«влюбленные, в упреках пыл умерьте…» Перевод Е. Николаевской . . . . . . .295
«Прервав свой путь, с тобою остаюсь…» Перевод Е. Николаевской . . . . . . .296
Песня рассвета. Перевод Е. Николаевской . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . .297
«ночами разговаривают реки….» Перевод Е. Николаевской . . . . . . . . . . .298
«Первый снег так рано, так нежданно...» Перевод Н. Рыленкова . . . . . . . . .299
«она говорит…» Перевод И. Снеговой . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . .300
«давай, дорогая, уложим и скарб, и одежду…» Перевод И. Снеговой . . . . . . 301
«все было взбудоражено вокруг…» Перевод И. Снеговой . . . . . . . . . . . . .303
«ты в этот раз вдоль моря шла ко мне…» Перевод Е. Николаевской . . . . . . .305
«Какая нынче осень - загляденье!..» Перевод Е. Николаевской . . . . . . . . .306
«любовь моя! неистовой весной…» Перевод Е. Николаевской . . . . . . . . . .307
«до солнца я с тобой - не до зари…» Перевод Е. Николаевской . . . . . . . . .308
из «Монологов Прометея». Переводы Е. Николаевской . . . . . . . . . . . . . .309
Когда грустно . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . .309
Когда сгорела агазия . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . .309
Пусть время не останавливается . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . 310
«Подует ветер - и все больше листьев…» Перевод Е. Николаевской… . . . . . 311
«нам с совестью никак не сговориться…» Перевод Е. Николаевской . . . . . . . 312
«ты говоришь, чтоб я себя берег…» Перевод М. Дудина . . . . . . . . . . . . . 313
«Цвет горя черен, черен, как земля…» Перевод И. Снеговой . . . . . . . . . . . 314
«а бывает в природе такая пора…» Перевод И. Снеговой . . . . . . . . . . . . . 315
«Когда уйду, побегут, наверное….» Перевод И. Снеговой . . . . . . . . . . . . . 316
Хасану туфану. Перевод И. Снеговой . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . 317
легенда. Перевод Е. Николаевской . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . 318
«в дороге - ноги. в песне - думы…» Перевод Е. Николаевской . . . . . . . . 319
обещаний не давай. Перевод Е. Николаевской . . . . . . . . . . . . . . . . . . .320
Я с сабантуя возвращаюсь… Перевод Е. Николаевской . . . . . . . . . . . . . .323
Карусель все вертится… Перевод Е. Николаевской . . . . . . . . . . . . . . . .325
Хорошо, что я не гармонист. Перевод Е. Николаевской . . . . . . . . . . . . . .327
девушки вышивают. Перевод Е. Николаевской . . . . . . . . . . . . . . . . . . .329
«Был близким горизонт тогда…» Перевод Е. Николаевской . . . . . . . . . . . . 331
Птиц выпускаю… Перевод Е. Николаевской . . . . . . . . . . . . . . . . . . . .333
не спеши, старость! Перевод Е. Николаевской . . . . . . . . . . . . . . . . . . .334
«в паре черных…» Перевод Е. Николаевской . . . . . . . . . . . . . . . . . . .335
«Когда-то на печи мой дед…» Перевод Е. Николаевской . . . . . . . . . . . . .336
«Случались дни удачные…» Перевод Е. Николаевской . . . . . . . . . . . . . .337
«в начале дня встречает лай меня…» Перевод Е. Николаевской . . . . . . . . . .338
«земля, зеленая еще вчера…» Перевод Е. Николаевской . . . . . . . . . . . . .339
«Стареют радости мои…» Перевод Е. Николаевской . . . . . . . . . . . . . . . .340
«земля в дыму. а в небе раскаленном…» Перевод Е. Николаевской . . . . . . . 341
«долгая жизнь и короткая старость…» Перевод Е. Николаевской . . . . . . . . .343
«услышал я: "Буран на весь Кавказ..."» Перевод Н. Каримова и А. Хусаинова . .344
«друзья, я все чаще терзаюсь, гадая…» Перевод Е. Николаевской . . . . . . . .345
263
БЕРЕГА ОСТАЮТСЯ
По Белой, басистый и гордый,
Смешной пароходик чадит.
В лаптях,
В тюбетейке потертой
На палубе мальчик сидит.
Куда он - с тряпичной котомкой?
К чему направляет свой путь?
Лишь берега дымная кромка
Да Белой молочная муть
Вдали. И на воду большую
Глядит он и все не поймет:
- Совсем неподвижно сижу я,
А круча, а берег плывет!..
Я - мальчик тот, я! И сквозь годы
Кричу ему: - Милый, не верь!
Плывем это мы, а не горы,
А берег все там и теперь!..
Кричу... А в лицо мое ветер,
А палубу набок кренит,
Корабль мой почти незаметен -
Вокруг него море кипит!
Стою... Волны мимо и мимо
Наскоком, галопом, подряд...
Стою... Словно кем-то гонимы,
Дни, месяцы, годы летят...
- Сто-ой, дяденька! - вдруг через темень,
Сквозь воды, мне - с палубы той:
- Плывем-то ведь мы, а не время,
А время, как берег крутой,
За нами осталось, за нами,
Другим - я не знаю кому...
А сам ты, влекомый волнами,
Что времени дал своему?
И эхо сквозь грохот и тьму
Все вторит и вторит ему:
«Вре-ме-ни-и сво-е-му-у,
Времени своему...»
264
* * *
Чтоб старые слова не устарели,
Я повторяю вновь
И в летний зной, и в зимние метели -
Хлеб, Родина, Любовь.
Беру ль оружье, песню ли слагаю
Иль вспахиваю новь,
Всегда, везде извечный ваш слуга я,
Хлеб, Родина, Любовь!
Не оскорби и малой крохи света,
Не вздорь, не суесловь,
Знай, проклянут тебя стократ за это
Хлеб, Родина, Любовь.
265
ЭТУ ПЕСНЮ МАТЬ МНЕ ПЕЛА
Эту песню мать мне пела,
На руках меня качая,
Эту песню мать мне пела,
В путь-дорогу провожая.
Мать мне пела эту песню -
Мы давно расстались с нею...
И чем дальше голос милый,
Тем звучит он все слышнее.
«Пламя вырастет из искры -
Знают люди,
Но коль искра улетает -
Пепел будет.
Если капля ляжет к капле -
Будет море.
Если ж капля одинока -
Сгинет вскоре.
Пролагают вместе люди
Путь широкий.
След травою зарастает
Одинокий.
Коль в полях цветы пестреют -
Хвалят люди.
А один цветок на тропке
Смятым будет.
Помни: слава - не находка
На дороге.
На ветру один потухнешь
Без подмоги.
Каплей будешь только в море
Ты живою...
Пусть твой след не зарастет
Глухой травою!»
Эту песню мать мне пела,
На руках меня качая,
Эту песню мать мне пела,
В путь-дорогу провожая...
267
В ТРЕХ ОБРАЗАХ ВИЖУ ТЕБЯ
Башкирия, я снова вдалеке
От звезд твоих, но неразлучен с ними.
Где б ни был, у меня на языке
Всегда твое единственное имя...
И в зимнюю таинственную ночь,
Земля, ты не перестаешь мне сниться,
Являясь мне в трех образах, в трех лицах -
Как мать моя, жена моя и дочь...
Как мать... Кто годы матери считает?..
Ей тысяча, а то и больше лет.
Меж Волгой и Тоболом обитают
Ее сыны, которым счету нет...
Бурлила кровь и страсть моя в душе
У прадеда в любви его и вере.
Да, в предках я существовал уже
Тысячелетие по меньшей мере...
В глазах моих костры отражены,
Что некогда горели на рассвете...
Как дикие степные табуны,
Несутся мысли сквозь тысячелетье.
Я спрашиваю мать: - Дай мне ответ:
Ты счастья не встречала ли в те годы?..
- Я все видала... Все: и мрак, и свет,
И слезы, и лучи, огни и воды...
Вот мой ответ: на черноте земли
Начертан он - до твоего вопроса:
Полынью горькой беды поросли,
А радости - сладчайшим медоносом...
Все испытала. Все свершила я...
Оружие брала... Судьбу молила...
Распались горы, высохли моря.
Но племя сберегла я. Сохранила.
Мать. Тысяча ей лет...-
Теперь - к тебе,
Ровесница-жена: - Я жду ответа,
Ты счастлива? Какой ты счет судьбе
Предъявишь? Как ты прожила полвека?..
-Я счастлива ль?.. Все время недосуг
Печаль и радость по местам расставить.
Сгущались тучи, чтоб исчезнуть вдруг,
Снега ложились, чтоб потом растаять...
Восходит солнце... И лучи я пью:
Вот утолить по свету жажду мне бы!..
Поднявшись из глубин, я мысль свою
Ввысь устремляю, к солнцу, к звездам, к небу...
Крылатая, витаю в облаках
Надежд, любви, что жизнь извечно красят.
Порой меня охватывает страх:
Вдруг жизнь мою глаза чужие сглазят...
Ну, дочь моя, скажи мне ты теперь:
Ты крепко ль держишь счастье - дар и чудо?
- Как опознать мне счастье, коль потерь
И горестей не знала я покуда?!
Ты в спутники мне дай свои порывы
И выдержкой своею награди!
Сам говорил ты: «Счастье - впереди!»
И я спешу, я быть хочу счастливой...
...Башкирия, я снова - вдалеке
От звезд твоих, но неразлучен с ними.
Где б ни был, у меня на языке
Всегда твое единственное имя...
И в зимнюю таинственную ночь,
Земля, ты не перестаешь мне сниться,
Являясь мне в трех образах, в трех лицах -
Как мать моя, жена моя и дочь...
269
* * *
Мой край, возлюбленный навеки!
За то, что часто я в пути,
Как ветер, мчусь, теку, как реки,-
Не осуди меня, прости.
Перед тобою виноватому -
Мне, сыну, не поставь в упрек,
Что на клубок Земли наматывал
Я нити длинные дорог...
Зато - как скоры здесь свиданья,
Как тесен мир дорог и встреч!
Нет, не сумели расстоянья
Разлукой между нами лечь,-
Все потому - что водопады
Твои в груди моей гудят.
Все потому - что звездопады
Твои в глазах моих горят!
Когда в чужих краях студеных
Из проруби я воду пил,
Я видел там, в глубинах темных,
Лик той, которую любил...
Знай, для корней моих ты - влага,
Для листьев - свет, суть бытия...
Я без тебя убог. Ты - благо,
Ты - сила! Без тебя - ни шага
Не сделать мне, земля моя!
270
О БЕРЕЗОВОМ ЛИСТЕ
Взгляни на глобус:
Вот он - шар земной,
На нем Башкирия
С березовый листок величиной.
Всего лишь навсего
Не больше
Обыкновенного листка,
Береза же - великая Россия -
Так зелена, так высока!
Веками тот листок
Сорвать с березы
Пытались и огонь,
И ливни, и морозы,
Заморские далекие ветра,
И заморозки
С самого утра.
И сколько гусениц
К ней прилипало встарь?
«Религия»,
«Покорность»,
«Государь!».
Но зеленел листок
Среди ветвей,
Питаясь соком
Матери своей.
Но, бури и ветра
Преодолев,
Крепчает листьев
Радостный напев.
271
* * *
Пускай на глобусе ты кажешься листком,
Горячим занесенным ветерком,-
Башкирия моя! Твой сын простой,
Я восхищен твоею широтой!
Родной моей, единственной, великой
Простерлась ты от Ика до Яика,
И у тебя такие горы есть:
Вершин достичь - орел сочтет за честь!..
Я с детства так люблю -
Твой сын -
И гордость гор, и красоту долин,
И золото земли,
И серебристость вод,
Но всех дороже мне
Родной народ!
* * *
На глобусе страна не велика -
Размер обыкновенного листка.
А если в глубь веков заглянешь ты -
Узришь народного величия черты.
По тропам нашей радостной земли
Чредою поколения прошли,
И славу их вздымал за веком век,
И горе их - на дне башкирских рек.
Они - история!
Они ушли в века,
И подпись их -
На скалах след клинка.
«Повинного не рубит сабля»,-
Так издревле в народе говорили,
Но наши предки в битвах не ослабли,
Ни перед кем колен не преклонили.
Народ мой не был рабски покорен,
Пусть был он нищ - не нищенствовал он,
Носил он саблю только потому,
Что не хотел надеть суму.
Носил он саблю с древнею резьбой.
Но не ходил к соседям на разбой.
Кто покорить хотел страну мою,
Тот падал сам, поверженный в бою.
Он у врагов не спрашивал имен,
Убить врага - таков у нас закон!
И все, что близко мне,-
Всю радость наших дней -
Завоевал народ богатырей!
273
ДОЖДЬ
Мальчишка бежал под летним дождем
С открытою головой.
«Вырасту»,- думал. И дальше бежал
Вровень с плакун-травой.
Вырос. И тысячный дождь оросил
Пашню в его труде.
С распахнутым воротом он стоял
Без шапки на борозде.
В годы засухи вместе с землей
Он жаждал испить дождя.
Каждое облачко он хотел
Жадно вдохнуть в себя.
И вот сегодня пашню его
Небо поит дождем:
Дышат поля, мокнет земля,
Ивы шумят над прудом.
. . . . . . . . . . . . . . . . . .
Солдат на фронте дождю не рад:
Дьявольская беда!
Насквозь промокла его шинель,
По пояс в окопе вода.
«Заштопать бы чертову в небе дыру!» -
Но дождь проливной глух.
Солдат впервые за много лет
Выругал дождь вслух.
Вдруг треснула туча, и молний блеск
Прошел сквозь разрядов дым.
Солдату почудилось: свет такой
Он видел над полем родным.
Ему показалось: от слез дождя
На Белой волна дрожит.
А сын Ильгиз, как в детстве отец,
Сквозь дождь босиком бежит.
«Дома мне быть бы»,- подумал он...
А дождь по брустверу бьет...
Мокрой шинелью накрылся солдат:
«К лучшему! Пусть идет»
275
РУССКАЯ ДЕВОЧКА
Глотая пыль, глотая гнев и горечь,
В поту соленом, в гари и пыли,
На вспененных конях, с жарою споря,
Мчим на закат, пылающий вдали.
У дома, развороченного танком,
Чадит бревно последнее. И там
Стоит девчушка, черный чад глотая,
Взгляд устремив опустошенный к нам.
Вдруг встрепенулась: «Наши, наши, наши!..»
Махнула нам рукой издалека
И улыбнулась. Средь золы и сажи
Была улыбка детская горька.
Была душой России та девчушка,
Цветком, что никогда не отцветет.
Ее улыбка - днем была грядущим,
Который к нам через Берлин придет.
276
ЛУНА
Памяти Сагита Мифтахова
Небеса и землю на ходу
Прожигая, шел огонь на запад.
Тишина настала, как в аду,
Темнота... Золы и гари запах...
Поле боя... Поздняя луна
Поднялась над битвою вчерашней.
Тьму пронзив, пытается она
Отыскать кого-то среди павших.
Комиссар седой в траве лежит.
И луна над мертвым задержалась.
Лик ее бесстрастие хранит,
Не присущи слезы ей и жалость.
Силясь что-то вспомнить, замерла
Над погибшим... А потом и скрылась...
Пеленою серой замела
След ее предутренняя сырость.
Комиссар... Он много лет назад
Был красивым, молодым, влюбленным...
Ночь была тогда... Расцветший сад...
И невеста в том саду бессонном.
Сад и нежность. Ночь - и рядом друг,
Нежностью дышал весенний воздух.
«Счастье... Счастье... Счастье...» - все вокруг
Повторяло: травы, птицы, звезды...
Протекла ли вечность - или миг?..
Времени исчезло ощущенье...
И сиял над ними лунный лик:
Что в нем? Одобренье? Восхищенье?..
Разгадать ли?! Вечно холодна,-
Что над полем брани, что над садом,-
На любовь и смерть глядит луна
Тем же самым тусклым, мертвым взглядом...
278
ДВА БОКАЛА
На стыке лет, в чаду горящих дней,
Нас двое на холодном дне окопа.
На трассы пуль, на сполохи огней
Взирая в небо воспаленным оком,
Бокалы дважды наливали мы -
По самой сладкой и по самой горькой.
И выпили до дна, заели коркой
Сухого хлеба из своей сумы.
Бокал мы первый пили за страну
И за любовь к земле благословенной,
За матерей, за их благословенье,
И за невесту каждый пил свою.
Второй бокал был горек, словно яд
Презрения и гнева к супостатам.
Мы выпили его за боль утрат,
За нашу месть, за скорую расплату.
Бокалы дважды поднимали в час,
Когда уходит старый год из жизни.
Мы дважды поклялись своей Отчизне
Быть беспощадными... И не сомкнули глаз.
279
ТРИ ДНЯ ПОДРЯД
...Тяжелый снег идет три дня.
Три дня подряд,
Три дня подряд.
И ноет рана у меня -
Три дня подряд,
Три дня подряд.
...Тяжелый снег идет три дня.
И рана ноет у меня.
А с ней осколок заодно,
Он превратился в боль давно.
Его сырой рудой нашли
В глубинных залежах земли.
Руду тяжелую купил
«Король», что ненависть копил,
Что в Руре мину отливал,
А на Днепре в меня стрелял.
Горячей кровью налитой,
Гремел рассвет. Потом затих.
И два осколка мины той
Попали в нас двоих.
Один в сержанте Фомине
(Лежит в могильной глубине),
Другой достался мне.
Двенадцать лет он жжет меня...
Тяжелый снег идет три дня.
Придет весна. Опять в снегу
Весной ручей заговорит.
Не стихнет ненависть к врагу -
Ведь кровь металл не растворит.
А раны старые горят.
В Париже третий день подряд
О новых войнах говорят.
...И снег идет три дня подряд.
280
* * *
Мне первые хлопья ложатся на плечи,
Стою на чужом берегу
И вновь вспоминаю далекий тот вечер,
Черемуху в первом снегу.
В тот вечер к губам твоим липли снежинки
И я прикасался тайком.
Дорогою счастья бежала тропинка,
Покрытая первым снежком.
Мой путь был нелегок, далек и тревожен,
Немало прошел я дорог!
Но губ твоих жарких милей и дороже
Найти ничего я не мог...
281
ЦВЕТЫ НА КАМНЕ
Ты пишешь мне в печали и тревоге
Что расстоянья очень далеки,
Что стали слишком коротки и строги
Исписанные наскоро листки,
Что дни пусты, а ночи очень глухи
И по ночам раздумью нет конца,
Что, вероятно, в камень от разлуки
Мужские превращаются сердца.
Любимая, ты помнишь об Урале,
О синих далях, о весенних днях,
О том, как мы однажды любовались
Цветами, выросшими на камнях?
У них от зноя огрубели стебли,
Перевились в колючие жгуты,
Но, венчики пахучие колебля,
Цвели все лето нежные цветы.
Когда бы сердце впрямь окаменело
Среди боев без края и числа,
Моя любовь, которой нет предела,
Цветами бы на камне расцвела.
282
ВЕРА
В день вашей свадьбы грянула война,
И, наскоро простясь, пошел он в бой,-
Тебе оставив только гору горя,
Но и надежд твоих не взяв с собой.
И ты ждала, и верила, и знала:
Уходит ночь - и будет вновь светло.
Два раза
Весть о смерти получала,
На третий раз
Ты встретила его.
283
* * *
Я белый лист кладу перед собой
Бумаги чистой
И черный карандаш, что к ней судьбой
Навек причислен.
Карандаши придется очинить,
Берясь за дело.
Но не спеши, рука моя, чернить
Лист этот белый!
Бумага белая! Огонь ли, лед -
Что в ней таится?
Она - судьба ребенка, что вот-вот
Сейчас родится...
На белом - черный карандаш подряд
Чего ни чертит!..
Недаром - всё на свете, говорят,
Бумага стерпит.
И радостную весть, и всякий вздор,
И труд ученый...
На белом пишет смертный приговор
Тот стержень черный.
Мольбу о снисхожденье пишут здесь,
Отмену срока:
Помилованье в этом мире есть -
Не так жесток он...
Указ о мире. О войне приказ -
Все черным, тем же,
И смотрит мир, не отрывая глаз,
На кончик стержня...
Любимая!.. Здесь белый снег в тиши
Замел все снова...
По белому ты черным напиши
Одно лишь слово:
«Люблю...»
285
* * *
С моей любимой уплывает
По Белой белый пароход.
Он сердце больно разрезает,
А не волну вечерних вод.
Волна вскипела и умолкла,
И солнце скрылось за рекой.
Тот пароход увез надолго
Мою любовь и мой покой.
В тревожном, трепетном смятенье
Поют над Белой соловьи.
Не привыкай, душа, к терпенью
Ни в ненависти, ни в любви!
Степные сонные озера
Гниют без ветра в камыше.
Живая мысль потухнет скоро
Лишь только в дремлющей душе.
Застыли шорохи и шумы,
Растаял след. И тишина.
В моей душе вскипают думы,
Как в бурю белая волна.
286
* * *
Всегда тревожно и несмело,
Когда в дорогу провожать,
Ты говоришь, что не успела
Мне слово нужное сказать.
В нем все - горенье и надежда,
Любовь, согретая в груди,-
Вся ты.
Все то, что было прежде,
И все, что будет впереди.
И я хочу, чтоб ты сказала
В последний час, в душе храня,
То, что несказанным осталось
И самым нужным для меня.
287
* * *
Три чуда пленили меня
Навсегда, без сомненья:
Земля,
еще небо
и женщина - третье чудо.
Три тайны ввергают
В раздумье меня и смятенье:
Земля,
еще небо
и женщина - третья тайна.
Но тайна земли вот уже на исходе...
Сдается -
И небо мелеет,
И дно уже видно его.
Лишь женщина
Тайной
Непознанною остается -
Навеки - как высшее чудо
И как волшебство.
288
*
Сармасан - река в Башкирии.
В КРАЮ МОЕЙ ЛЮБИМОЙ
Я побывал в краю моей любимой.
Его весну я долго в сердце нес.
Здесь детство с милой пробегало мимо
Веселых подрастающих берез.
Быть может, я иду сейчас, ступая
В ее когда-то промелькнувший след.
Здороваясь с березами, не зная,
Что им, как ей, наверно, столько ж лет.
Земля в цвету. Седой дымок тумана
По берегам окутал валуны.
Спасибо вам, долины Сармасана
*
,
Цветы в лугах, свет солнца и луны.
Тебе, земля, и вам, поля и горы,
Сердечное спасибо и привет.
В ее душе - твои, земля, просторы.
В ее глазах - твои тепло и свет.
Ну, здравствуй, юность! Протяни мне руки,
Веди меня зеленою тропой,
Сквозь столько лет тревоги и разлуки
Я наконец-то встретился с тобой.
Как будто мне семнадцать. Я не чаял,
Какие грозы встретятся со мной,
Я не успел притронуться к печалям,
Я не коснулся радости земной.
Как будто я еще в воде не плавал,
Не умирал и не горел в огне.
Я как роса в лесу на переправе,
Я как птенец...
Хотя известно мне,
Что розовая мальва, как ни жаждет,
Цвести весною дважды не вольна,
Что ветер не воротится, что дважды
Одна не разбивается волна.
Я это знаю. А на склоне горном
Звенит ручей. Живой водой бежит.
И порослью, и дружной и упорной,
Подлесок под березами шумит.
И ласточки щебечут. Воздух светел,
Когда б умел, я ласточке ответил,
Заговорил с ней голосом птенца.
...А девушки проходят, я заметил,
На берег Сармасана мимо ветел,-
Какие, чьи по ним горят сердца?
В моей груди огонь такой же властный.
Он не потухнет, если я горю.
- Ну что же, здравствуй, юность!
Здравствуй,
Девичья юность мира! -
Говорю.
290
* * *
Я немало тайн природы знаю:
Как родится туча грозовая,
Как зерно, набухнув, прорастает,
Как металл к металлу прирастает.
Отчего синице не поется
За морем - не скрыто от меня,
Отчего влюбленным удается
Видеть звезды среди бела дня...
И поэтому с природой вместе
Плачу я и вместе с ней смеюсь...
Тайнами - по совести, по чести -
Я делюсь со всеми, не таюсь...
Но особой тайною отмечен
Человек... Я знаю, отчего
Род людской непреходящ и вечен,
В чем секрет бессмертия его,
И делюсь той тайной в тишине
Лишь с одной. И лишь наедине.
291
* * *
Я уехал, ты осталась,
И дорога далека.
Плачешь, верно? Ты ведь малость
На слезу у нас легка.
А ведь было - без печали,
Рядом мы, и ночь в упор;
Был я молод и отчаян
Всем громам наперекор.
От любви хмелел до дури,
Путал с полночью рассвет,
Не слыхал бы, если б буря
Расколола белый свет!
...Я один. Не половина,
Лишь на четверть только я,
По колено вязну в глине,
Груз тоски своей неся.
В думах сердце оголилось!
Тень распалась на траве,
Тучка в небе разделилась,
И сквозь слезы вижу - две.
Я уехал, ты осталась,
Расстояний груз несу...
Вот и я, как оказалось,
Тоже легок на слезу...
292
* * *
Говорят, сотворил тебя некогда Бог
Из кривого ребра.
Говорят, у него не нашлось
Под рукою другого добра.
Ерунда! Это - я, я тебя сотворил
Из воды, из огня,
Из надежды, из песни печальной
Творил тебя день изо дня...
И туда примешал я сомненье,
Добавил страданье, тоску,
Только так, только так цену радости
Можно узнать на веку...
Дни, недели и годы... Всю жизнь
Я тебя создаю и творю,
Чем успешнее труд мой -
Тем крепче под власть подпадаю твою.
Чем твой облик и дух совершенней -
Тем робость сильнее моя.
И в смятенье пред взором твоим я стою,
О пощаде моля...
Сотворил тебя я и тебе подчинил
Все свое существо.
Но, тебя одержимо творя,
Я творю и себя самого...
293
ГРУСТНАЯ ПЕСНЯ
Ты сгорела... Уж не оттого ли
Пепел лег на волосы мои?
Пепел лег на волосы мои,
И в слезах моих все больше соли...
И в душе моей все больше боли,
Горечью душа полным-полна,
Тайна в ней моя погребена,
Промолчать придется поневоле.
И в слезах моих все больше соли...
Рассказать о пепле горьком том
Не смогу: напрасная забота...
И об одиночестве своем
Рассказать - ведь тоже нужен кто-то.
294
* * *
Ко мне сквозь белый лес, сквозь белый дым
Ты шла... Цвел на ветвях весенний иней.
Каким невероятно молодым
Казалось солнце в выси светло-синей!
Ночь скрылась. И еще не родились
Под небесами ветры ранней ранью.
Я в этот час душой рванулся ввысь,
Я глянул ввысь, не пряча ликованья.
Какая синь! Какая глубина!..
И - вдруг смутился, увидав, как стыла
И угасала бледная луна,
Которую случайно ночь забыла.
И я подумал...
Кем считать меня -
Прошедшим днем иль нынешним - захочешь?
А ты - кто?
Солнце - зарожденье дня?
Или луна, отставшая от ночи?
295
* * *
Влюбленные, в упреках пыл умерьте,
Боль не несите сердцу и уму.
Запомните: размолвка - четверть смерти,
А испытанье смертью - ни к чему.
Смотрите, расстояниям не верьте
И времени - его известна прыть…
Разлука - это половина смерти,
Со смертью же - рискованно шутить.
И все ж вовек не разгуляться бедам,
Пока любовь горит и греет свет…
Умрет любовь - и мы погибнем следом.
От смерти ж - никакого средства нет.
296
* * *
Прервав свой путь, с тобою остаюсь
Я в эту ночь.
Заботы с сердца смел рукою: пусть
Уходят прочь...
Входя к тебе, оставил у ворот
Излишек лет.
Безумен, юн. Я - еще я, я - тот,-
Сомнений нет.
С тобой... Пускай дороги отдохнут
От ног моих.
Я остаюсь... Пусть звезды отдохнут
От глаз моих...
От зова моего покой степной
Отвыкнет пусть...
Пусть отдыхает тишина... С тобой
Я остаюсь.
Заря, своим явленьем не спеши
Рвать тишину...
Ты слышишь, как в безмолвье две души
Слились в одну?
Пусть разум, страх, не знающие сна,
Спят в этот час...
Пусть не смыкает лишь любовь одна
Сегодня глаз.
297
ПЕСНЯ РАССВЕТА
Ты спишь. Как спокоен твой сон и как тих
На раннем рассвете.
Огонь разгорается в жилах моих
На раннем рассвете…
В который уж раз не свожу с тебя глаз
На раннем рассвете.
Пишу тебе песню в который уж раз
На раннем рассвете.
Куда бы я ни был заброшен судьбой,
За что бы ни стал я в ответе,
Одной лишь тебе поклонюсь,
Преклонюсь пред тобой
На раннем рассвете,
На раннем рассвете,
На раннем рассвете.
298
* * *
Ночами разговаривают реки,
Когда на скалах тучи отдыхают,
И сердце с сердцем говорит ночами,
Когда шаги людские затихают.
Но почему!.. Ведь реки точно так же
И днем текут, спеша вперед в волненье.
Сердца людей и утром бьются так же,
Но утром мы не слышим их биенья.
...Ты слышишь? Разговаривают реки,
Торопят волн взволнованных признанья.
Так, видно, повелось на белом свете,
Что ночь - пора любви у мирозданья.
299
* * *
Первый снег так рано, так нежданно
Выпал на поля.
Он сойдет, лишь улыбнется солнце,
Сердце веселя.
Ведь хранит еще дыханье лета
Теплая земля.
И меж нами снег порошей легкой
Выпал невпопад.
Чтобы он растаял, нужен только
Ласковый твой взгляд.
До зимы далеко. Два сердца,
Как одно, стучат.
300
* * *
Она говорит:
Ты все спешишь - беги, беги!
Ты все уходишь... Мимо, мимо...
Как вал морской, как ток реки,
Судьбой от берега гонимый.
Ты - от меня. А мне все ждать,
Оберегать огонь ночами...
Корабль уже в пути. Опять
Темно и пусто на причале.
Я говорю:
Да, я не заводь, а поток,
Вода, летящая под ветром...
Но нет потока, чтобы мог
Отринуть берег свой заветный.
И пусть я кораблям сродни
И, как они, кружу по свету,
Я, как они, включив огни,
Вхожу в свой порт в потоках света.
Иду. Сокровищ полон я
От верхней палубы до днища.
В них - вся любовь, тоска моя -
Владей!
Нам хватит лет на тыщу!..
301
* * *
Давай, дорогая, уложим и скарб, и одежду,
Оставим наш город и этот ветшающий дом,
Где в красный наш угол уже не мечта и надежда -
Все чаще садится тоска и печаль о былом.
И время, как тень, все длиннее у нас за спиною,
Вся прошлая жизнь, где забот и обид - без конца,
Где столько могил за кладбищенской длинной стеною
И столько утрат захоронено в наши сердца.
Чем день истомленней, чем сумерки к вечеру ближе
И тени заметней - тем глуше и тише река,
Ведь к ночи и волны ленивей и медленней лижут
Прибрежный песок, не стремясь сокрушить берега.
Давай соберемся чуть свет и уедем отсюда
В какой-нибудь сказочный город - ведь есть города!
Клянусь, я веселым, я праздничным спутником буду,
Скажу: посмотри, нам сияет другая звезда!..
У нового города памяти нет и не будет,
Той памяти горькой, впитавшейся в вещи, в черты...
Пусть здесь остается без нас и о нас позабудет
То время, когда обо мне так печалилась ты.
Останется наше далекое, доброе детство
На кончике тропки лесной, где и солнце и тень.
И молодость наша останется с ним по соседству,
У старых ворот, там, где встретилась ты мне в тот день.
Послушай! Постой! Повтори, мне покуда не ясно -
Как ты говоришь? Мы уедем, и сменим жилье,
И молодость бросим, и в городе новом, прекрасном
Останемся жить? Только как же нам жить без нее?
Как жить без нее?.. Повторил я последнюю фразу,
И стало мне грустно, и стало мне холодно сразу.
Нет-нет, не теперь, мы еще поразмыслим над этим...
Наверное, мы никогда никуда не уедем.
303
* * *
Все было взбудоражено вокруг:
Весна, ручьи в их говоре, полете.
Мир ярок был. И жизни моей звук
Мужал на юной, на высокой ноте.
И я пришел к тебе, чтоб принести
Любовь мою. Сказать о ней хоть слово.
Рванулся - и не смог произнести,
Лишь голос шелестнул и замер снова.
«Кругом ручьи»,- всего лишь я сказал,
На эту новость и ушли все силы.
Ты засмеялась, глядя мне в глаза,
Ты голову в молчанье опустила...
Тянулись к солнцу сильных трав концы,
Окрепло лето, и плоды созрели.
Мужчиной стал я, жаркие рубцы
От многих ран на мне уже горели.
И я пришел к тебе, чтобы сказать
Слова другой судьбы и жизни новой,
И не сказал... Как вынес! Смог смолчать?
На чем во мне споткнулось это слово?
«Смотри, поспели ранние плоды»,-
Едва сумел произнести неясно.
С надеждой мне в лицо глядела ты,
И медленно надежда эта гасла.
Спалила лето изморозь. С собой
Последний лист пустой рассвет уносит,
И над моею жизнью и судьбой
Все холодней, все явственнее осень.
И я пришел к тебе, чтобы сказать
В прощальный час раскаянное слово...
Как хорошо, что я стерпел опять,
Рванулся голос мой и замер снова.
«Какой сегодня белый-белый дым,-
Я прошептал,- и в инее березы...»
Стою и вижу: по щекам твоим,
Белым-белы, дрожа, сползают слезы...
305
* * *
Ты в этот раз вдоль моря шла ко мне.
Пустынный берег будто не кончался.
Ты по песку ступала в тишине -
И в золото он тут же превращался.
И чайки свои сизые крыла
В тумане золотом в тот час купали.
Едва ракушки в руки ты брала,
Как сразу в них жемчужины сверкали.
Ты гривы волн движеньем легких рук
Ласкала тихо, наклонясь к прибою...
Вот ты коснулась их - и море вдруг
Все золотом зажглось перед тобою.
И солнце украшеньем золотым
Не в небе - на груди твоей горело...
Один лишь раз я видел мир таким.
Сон или явь?.. Кому какое дело!
От моря лесом уходила ты,
Вилась тропинка золотая следом...
Зажглись тоскою золота кусты...
Да, это осень... Нет сомненья в этом...
306
* * *
Какая нынче осень - загляденье!
Земле куда от зелени деваться?..
Шиповник вспыхнул во втором цветенье,
Любуешься - не можешь оторваться!
Нас восхищало необыкновенно
Природы всемогущей повеленье,
И даже песню славы вдохновенно
Сложил я в честь осеннего цветенья...
Той осенью от радости шалея,
Седой мужчина вдруг влюбился страстно.
Мы, умники, смеялись громогласно,
Юродивый рыдал, его жалея...
307
* * *
Любовь моя!.. Неистовой весной,
Когда кусты стояли в белом дыме,
Я на коре, манившей белизной,
Единственное
Нацарапал имя.
Горящим углем в бешеный мороз
Его на льду - не в озорстве - я выжег.
Его я ветром на море нанес
И высек молнией на скалах рыжих.
На белизне листа его пишу
Всегда - жизнь тяжела или легка мне...
О, только б мне - судьбу о том прошу!
Не написать его на черном камне...
308
* * *
«До солнца я с тобой - не до зари -
Останусь, что ты там ни говори...
И правды от тебя не утаю:
Я не уйду, пока не утолю
Любовной жажды, жгущей все сильней!..»
Так пел джигит возлюбленной своей.
...Мне не грозите, беды и вражда,
И не стращайте, голод и нужда!
Болезнь, не торопи меня, поверь -
Уходят страхи, а не дни, теперь...
Не испугаюсь никаких я ран,
Ты плеть свою не заноси, обман!
Тщеславие, ты задержись в пути -
Мой разум сладким ядом не мути.
Достану, коль заставит жизнь меня,
Горящий уголь прямо из огня!..
В небытие тропы не проторю -
Пока я жажды жить не утолю...
309
* ИЗ «МОНОЛОГОВ ПРОМЕТЕЯ» *
КОГДА ГРУСТНО
Остановимся здесь, Агазия, хотя бы на малость.
Мы разложим костер и огонь разведем у реки.
Высечь пламя смогу: еще искра живая осталась,
Еще искра жива - испытаниям всем вопреки.
Не тревожься пока - я еще не дошел до предела,
Не устал, притомился немного, вот ноги гудят.
Да, по правде сказать, сам я бодр,- суета одолела,
Окружают интриги, сломить меня, видно, хотят.
Афродита ревнива - как будто сменила личину,
Зевс совсем измельчал, занимает его чепуха.
Сам - брюзгой становлюсь...
А Гефест - он все ищет причины
Прегрешений, чтоб сто оправданий найти для греха.
На людей я смотрю - и свои умножаю печали:
Позабыли и меру и честь, и, боюсь, навсегда.
Косят сено на кладбищах, свято хранимых вначале,
И на склоны Олимпа свои выпускают стада.
Остановимся здесь, Агазия, дождемся рассвета,
Мы разложим костер и огонь разведем среди тьмы.
У текущей воды мы с тобою испросим совета,
Наберемся ума у плывущего пламени мы.
КОГДА СГОРЕЛА АГАЗИЯ
Все глухо без тебя, темно и немо -
И рядом, и вдали.
Как будто вдруг земля лишилась неба,
А небеса - земли.
Сломались крылья дней... Угасло пламя...
Гнездо разорено...
И плачут звезды - небо их слезами
Теперь озарено.
Цепь моего терпенья - на пределе...
Взываю к небесам:
Молю, не плачьте, звезды!
Еле-еле
Я сдерживаюсь сам.
ПУСТЬ ВРЕМЯ НЕ ОСТАНАВЛИВАЕТСЯ
Остановись, мгновенье!..
Ты прекрасно...
Гете
Провидцем значусь и считаюсь богом...
Нет, я ребенок, ищущий дорогу.
Перед рассветом, сбросив мрака бремя,
Поэту вняв, остановил я время -
На миг остановил, и ввысь я глянул
И глянул вниз - и в тот же миг отпрянул:
Там, скорчившись, вселенная застыла,
За миг лишь стала старой и бескрылой.
Мир безобразный был мной обнаружен,
Когда был ход, черед и лад нарушен.
Опасно вечности часы качнулись...
Но люди в ту секунду не очнулись;
Но люди крепко спали в утомленье
И не заметили того мгновенья...
311
* * *
Подует ветер - и все больше листьев,
Срываясь, улетает от ствола.
Проходят годы - и все меньше близких
Друзей сидит у моего стола.
Как ветры годы... И не жди пощады
От их хлопот: тревожное родство!..
Иные имена остаться б рады,
Да опадают с сердца моего.
Иные - сорок заморозков встретят,
Но, и замерзнув, не слетят с ветвей.
Как ни терзает ветер, как ни треплет -
Они к березе приросли своей...
Чем больше лет, чем больше лет проходит
Тем меньше за столом сидит друзей...
Быть может, солнце места не находит,
Скудея, смотрит в сторону зимы?
Или умнее делаемся мы,
Чем больше лет проходит?
312
* * *
Нам с совестью никак не сговориться,
Настроены мы с ней на разный лад:
Когда отважен я - она боится,
Встревожена - когда чему-то рад.
Свой счет ведет всему: казнит и лечит...
Ошибки и ответы, гнев и страх -
Чет у меня, а у нее - все нечет,
Все - разно: на часах и на весах...
Когда я не заносчив, моя совесть
Так гордо свою голову несет!
Когда я возгоржусь, она, расстроясь,
Беспомощная - места не найдет.
Я у вина, когда мы с ней в разладе,
Беру взаймы веселья забытье.
Иль на плече любимой, о расплате
Не думая, спасаюсь от нее.
А если день когда-нибудь настанет,
Что неизбежно все придет к концу?..
Судьба наедине меня оставит
Вдруг с совестью моей лицом к лицу -
Любимая уйдет, вино прольется...
Вот тут-то мне спасенья не дано:
Как отвечать мне по счетам придется?
Испить какую чашу суждено?..
313
* * *
Ты говоришь, чтоб я себя берег
Для нашей жизни. Ты всегда в тревоге,
Но я всю жизнь, как конь, не чуя ног,
Скакал на скачках по степной дороге.
А смерть придет - я смерть не обвиню.
Не первый я, и некуда мне деться.
Вот мне тогда упасть бы, как коню
На состязаньях, от разрыва сердца...
314
* * *
Цвет горя черен, черен, как земля,
Приходит, наши волосы беля.
Земля, она сама черным-черна,
Но белизну цветов поит она.
Коль одного тебя гнетет беда,
Не говори, что вся земля седа.
315
* * *
...А бывает в природе такая пора -
Ветер стихнет, но листья трепещут,
Солнце сядет, вполнеба чернеет гора,
Но лучи отсеченные блещут.
Приоткрой мне, природа, секреты свои,
Чтоб потом, без меня - хоть вначале -
От меня отсеченные песни мои
Шелестели б, светили, звучали.
316
* * *
Когда уйду, побегут, наверное,
За мной стихи мои с причитаньем:
«Не оставляй нас!»
О дети верные,
Благодарю вас сейчас, заранее.
Мальчишкой, помню, едва завижу я,
Что запрягает отец,-
стрелою
Лечу за ним и кричу обиженно:
«Возьми меня тоже, возьми с собою!»
Отец отъедет, и остановится,
И на колени подсадит - ладно!
И едем, едем... Но у околицы
Он скажет: «Хватит, беги обратно».
Стихи мои! Вас в ладью дубовую
Под поздний парус с собой возьму я,
Но у ворот кладбищенских снова я
Ссажу вас, верну вас в юдоль земную.
Безгрешны, безвинны вы, птицы певчие,
Судьба не дала мне заветней дара...
За все грехи свои сам отвечу я,
Один я, один. Одному и кара.
317
ХАСАНУ ТУФАНУ
К чему красота соловью,
Узоры и жар оперенья?
Затянет он песню свою,
И всех обожжет его пенье.
Поэту чины - для чего?
И кто с ним сравняется в чине,
Коль властные строки его
Владыки на память учили?
318
ЛЕГЕНДА
Перед старым певцом, когда песню слагал он, предстала
Вдруг прекрасная девушка... Взором его обняла...
Тонкий стан наклоня:
- Я твоя,- она тихо сказала
И косынкою шелковой шею его обвила.
- Ты явилась, когда отгремели мои водопады
И погасла заря моя... Кто ж ты, живая душа?
- Не живая душа я, а смерть: приготовиться надо
Тебе в путь невозвратный,
Которым уйдем не спеша...
И промолвил поэт:
- Смерть красивой такой быть не может!
В этом я убежден, жизнь узнавший сполна...-
И ответила девушка:
- Зря тебя это тревожит,
Я - не чья-нибудь смерть, а твоя,
Я такая одна.
319
* * *
В дороге - ноги. В песне - думы... Хочешь,
Прислушайся!.. Я по земле иду.
И днем - по солнцу и по звездам - ночью
Свой путь определяю на ходу.
Обжег в пути мне губы встречный ветер,
И пыль годов я в волосах ношу.
В дверь постучав, вхожу в дома под вечер,
В сердца стучу - и дальше ухожу.
Но только тучи рано или поздно
Закроют солнце в серый день тоски,
И слепнут звезды,
Слепнут даже звезды,
И в мгле вселенской не видать ни зги...
Когда кусок пути, что мне назначен,
Тот, что зовется жизнью, прохожу,
В глаза людей, как в звезды, я гляжу
И слышу: так держать, и не иначе!..
И в ясный день, и вечером морозным,
Чернее сумрак или зной лютей,
Я путь определяю не по звездам,
А - как по звездам - по глазам людей,
По радостным, печальным и серьезным...
Гляжу в глаза, чтобы с пути не сбиться,
Чтоб в песне не солгать, не ошибиться.
320
ОБЕЩАНИЙ НЕ ДАВАЙ
Все заковал, заколдовал мороз,
Деревья спят, укутанные в иней.
Качнет их ветер - и на тьму волос
Слетает снег сыпучий, бело-синий.
И, как всегда, не медля, не спеша,
В свой срок на землю новый год приходит...
Глядим назад - и, замедляя шаг,
Глядим вперед - с надеждой, не дыша:
В свой срок на землю новый год приходит.
На площади, где елка до небес,-
Дворцы, мосты из льда блестят и светят...
По тем местам в мир сказок и чудес,
В мир волшебства проходят наши дети!
Мосты из льда! О, как блестят и светят
На площади, где елка до небес!
На ветке справа - высится звезда,
На ветке слева - примостилось солнце,
А с ветки рядом - погляди сюда! -
Вот-вот ракета в небо понесется.
Картонные здесь скачут кони. Серый
Проходит заяц, обнимая волка.
Смешалось все. Исчезло чувство меры -
Свои законы здесь диктует елка!
Потеха детям!..
Мне ж, по правде, жаль:
Дворцы растают. Облиняют кони.
Засохнет ель: на площади едва ль
Она свои пустить сумеет корни...
321
Мои мечты, как прежде, легкой стаей
Уж на картонных не летят конях!
О, я тогда лишь силу обретаю,
Когда не в снежных облаках витаю,
А землю ощущаю на корнях...
Все заковал, заколдовал мороз,
Деревья спят, и замер сумрак синий.
Дохнул мороз - на темноту волос
Ложится иней. Да, ложится иней.
Далекий друг! Жду пожеланий добрых
Я от тебя - сегодня, как вчера...
Ты знаешь, друг, как твой привет мне дорог!
Не обещай добра - желай добра.
Желай добра!.. Пускай ни до, ни после -
А точно в срок - дождь над полями льет.
Сын болен мой... Пусть все ему на пользу,
Пусть все на исцеление пойдет!
Будь добрым в пожеланиях... Но только
Меня ты обещаньями не тешь:
Та ель красива. Но ведь корни елки
В лесу, где пень еще на срезе свеж...
Не говори мне: в будущем году, мол,
Приеду, одолею даль и высь...
Не обещай! Но если ты задумал -
Нежданно и негаданно явись...
Настало время говорить об этом!
Ведь обещания давал и я
Своей земле, твердил, что будет спета
Однажды песня лучшая моя...
Но где ж она?.. Я не держал ответа
Пред родиной...
Любимую свою
Я тоже обещаньями окутал
И детям обещал, что подарю
Всем - по луне! Да, обещал, без шуток,
Но до сих пор под звездами стою
В таком же отдалении как будто...
Не обещай! Довольно обещаний!
Их запросто давали мы вчера:
Ведь обещанье часто - обнищанье
Души, когда ей действовать пора!
Мечты все наши, замыслы, надежды
Отныне больше - как бывало прежде -
Уж на картонных не летят конях...
Да, лишь тогда мы силу обретаем,
Когда не в смутных облаках витаем,
А землю ощущаем на корнях!
323
Я С САБАНТУЯ ВОЗВРАЩАЮСЬ...
Я с сабантуя возвращаюсь. Зной
Пошел на спад. И день идет к пределу.
Я невредим. И все мое - со мной,
Лишь где-то шапка с головы слетела.
Что шапка! Голова была б цела.
Все остальное - дело наживное...
Потешились мы за день - ну, дела! -
Над кем-то - я, а кто-то - надо мною.
На столб пытался влезть...
- Не выйдет, друг, -
Сказала моей прыти моя сила.
Под «Барыню» - меня толкали в круг,
Под «Лапти» - сам плясал, хоть не просили.
Кто побойчей, тот на майдан спешил
С соперником схватиться... Я в запарке
С повязкой на глазах людей смешил -
Горшки крошил, размахивая палкой.
Науку понял важную весьма:
Себе под стать всяк друга подбирает,
Те - с браги набираются ума,
Те - пьют айран, последний ум теряют.
Я с сабантуя не спеша иду
Пешком домой - и удивляюсь встречным:
Все дружно поздравляют на ходу:
- С прошедшим праздником тебя!
С прошедшим!..
И умный и дурак, и стар и млад -
Все поздравляют,
Местный и нездешний
Подряд:
- С прошедшим праздником! - твердят
И вторят: - С сабантуем прошумевшим!
К лицу ли вам приличья нарушать?
Вы времени не тратьте бесполезно!
Минувшим счастьем можно ль утешать?
С прошедшей жизнью поздравлять уместно ль?
Нам радоваться ль радости былой?
На солнце, что зашло, уж не согреться,
Поздравьте с миновавшею бедой,
С утихнувшей, с прошедшей болью сердца...
Я возвращаюсь... Шапки нет как нет.
Что шапка! Мы о шапке не заплачем...
О, я еще на сабантуй чуть свет
Помчусь хоть раз на скакуне горячем!
325
КАРУСЕЛЬ ВСЕ ВЕРТИТСЯ...
Карусель все вертится и вертится...
Что-то там темнеет, что-то - светится...
Вертится - способна душу вытрясти:
Карусель построена на хитрости.
Ползающий, скачущий, летающий -
Всякий - молчаливый и болтающий
Мчится на одной и той же скорости.
Жаба надувается от гордости.
Простаки застыли в удивленье:
- Не отстать улитке от оленя!
- Мышь и слон,- да это чудо просто,-
Гляньте - одинакового роста!
Все равно - кто толще или тоньше -
Мчится с быстротой одной и той же...
Что-то впереди готово вырасти.
Карусель построена на хитрости.
Мальчик скачет на коне - далеко ли?
Девочка сидит на быстром соколе.
Он коня подхлестывает прутиком,
Эй, кто там! Свидетелями будьте-ка,
Что вот-вот догонит он подругу!
Он уж ей протягивает руку...
Карусель спешит, бежит по кругу...
Девочка со смехом оборачивается,
Будто бы на веточке покачивается...
К взгляду взгляд, ладонь к ладони тянется...
Что-то с ними будет? Что-то станется?..
Два бутона рядышком вздуваются...
Шаг меж ними... Только все ль сбывается?
Только есть шаги такие в мире,
Что и моря-океана шире:
В них - дорога от земли до солнца,
Время в них, что вечностью зовется,
Коль летишь ты на коне крылатом,
А она на соколе куда-то...
Карусель ведь кружится и кружится,
Что-то возникает, что-то рушится.
Ведь не все, как хочется, устроено:
Карусель на хитрости построена.
Стоп! Земля!.. Все остальное - мелочи:
Мальчик, дай скорее руку девочке
И держи!.. Пускай вам в счастье верится!..
Шар земной все вертится и вертится...
Ты смотри держи ее, не выпусти!
Шар земной построен ведь на хитрости...
327
ХОРОШО, ЧТО Я НЕ ГАРМОНИСТ
Дёма с Белой, заливая всходы,
Полою водой встречают май...
Буйство сердца, словно эти воды,
Перехлестывает через край.
Молодость пришла - с грозою вместе,
Молодость пришла в сиянье дня.
За лучи хватаясь, в поднебесье
Я взбираюсь - не достать меня!
А на горке пляшут - свету рады -
Девушки... Ну что за волшебство!
Что за счастье - быть достойным взгляда,
Девичьего взгляда одного!..
На крыле лебяжьем, на высоком,
Имя вывожу любви своей...
Я - могущественнее пророка,
Может, только Бог меня сильней!
Голубые звуки в небе чистом
Плавают, тревожа даль дорог...
Почему не стал я гармонистом?!
Я сыграл и спел бы, сколько смог,
Разбудив поля и даль дорог!..
...Воды возвратились в берега.
Отгремели грозы... И по праву
Осень гонит листья, как пурга,-
Зеленеют лишь вторые травы...
В сумерках - деревья в серебре.
В очаге дымок струится тонкий...
Внукам сказки шепчут те девчонки,
Что вчера плясали на горе.
И уже привет не долетает
Из страны, что юностью зовем.
Ветер с крыльев лебедей сметает
Перья...
Свой покинув водоем,
Лебеди скрываются за горкой.
«В добрый путь!» - кричу под ветра свист.
...Хорошо, что я не гармонист.
Я б сыграл - да и заплакал горько.
329
ДЕВУШКИ ВЫШИВАЮТ
Вышивают по холсту под вечер девушки
На приданое узор красы невиданной...
Сватали сестру зимой... «Да где уж ей,-
Мы сказали,- молода еще...» - не выдали...
С первопутком, вот увидите, бедовые
Вновь объявятся назойливые сваты,
С языка их потекут слова медовые:
«Лебедь есть у вас, у нас - охотник знатный...»
Вышивают - над холстом они склоняются,
Песней шелковой узор течет по ткани,
С разноцветными узорами сплетается...
Медленно струится песня, сердце раня:
«Под мостом туман седою мглою стелется,
Быть не буду я вам в тягость, добрым людям...
Погощу денек-другой, не дольше месяца,
Загрустите - а меня уж и не будет...»
Маленький еще совсем я... Я беспомощный...
Весь мой мир - полати низкие под кровлей.
И в том мире одиноко я до полночи
Все слезами обливался, сердце - кровью...
Тихо плакал я: вот-вот они появятся -
На конях, гуськом летящих, с колокольчиком.
В семь сторонок за красавицей красавицу
По одной умчат по снегу да по кочкам...
Тихо плакал:
Скоро вечер тот растает,
Эта песня не вернется тоже, значит...
Песню девушки поют...
И знать не знают
Соловьи, что мотылек так горько плачет...
Вечера не повторяются... Но, радуя
И печаля, песни в должный срок воскреснут.
Сколько гор я одолел, чтоб снова надвое
Мое сердце рассекла вдруг эта песня:
«Под мостом туман садится мглистым вечером...
Быть не буду я вам в тягость, добрым людям...
Может, я и загощусь, да не навечно же,
Загрустите - а меня уж и не будет...»
Я теперь совсем большой... Большой -
всё знающий,
Целым миром я владею - без границы.
Знаю верно я, не только вечер тающий,
Но и жизнь вся - никогда не повторится...
И не только тихо плакать бы теперь мне,
А причина есть - рыдать вовсю да мучиться.
Но не плачу я; есть у меня терпенье
И под стать терпенью - есть еще и мужество.
Я не плачу... Ясен мир неповторимый,
Росы блещут в ранних травах, полных света,
Жаворонок надо мной поет незримый,
На лучах зари покачиваясь где-то...
331
* * *
Был близким горизонт тогда,
И небо низким было...
Был снегом - снег,
Водой - вода,
Зима - зимою стыла.
И были четкими слова
И ясными - порывы.
И правда - что всегда права,
И ложь, что вечно лжива.
Огонь - огнем. И дымом - дым.
И все - не в половину:
И золотое - золотым,
И глина - только глиной.
И белым - белое... Спеша,
Зима листву снимала...
Что видели глаза - душа
На веру принимала.
Но ширятся день ото дня
Границы мирозданья:
Растут сомненья у меня,
Растет мое незнанье.
Бывает правда - неправа,
И есть неровность в круге,
И недосужие слова
Родятся на досуге...
Тяжел бывает снег сырой
С дождем наполовину,
И в чистом золоте порой
Тускнеют крохи глины...
Гляжу задумчивее я
В могучих рек теченье,
Постичь пытаясь бытия
И сущность, и значенье.
333
ПТИЦ ВЫПУСКАЮ...
Все завершил. Покончил с мелочами,
И суета осталась позади...
И вот сейчас с рассветными лучами
Птиц выпускаю из своей груди.
Идущие на бой во имя чести!
Вам - первый дар, всем прочим не в укор:
Для вас, взгляните, в дальнем поднебесье
Орел могучий крылья распростер.
Те, кто в пути! Вам - бодрым и усталым -
Шлю журавля сквозь ветер в ранний час.
Кукушку, чтобы долго куковала,
Больные, выпускаю я для вас.
Влюбленные! К вам соловей, неистов,
Рванулся - петь все ночи напролет.
Томящиеся врозь! Вам голубь чистый
К надеждам старым новые несет.
Отчаянных, и робких, и недужных -
Всех одарю я, всех вас птицы ждут...
Нет только ничего для равнодушных,
Пускай без птиц - как знают, так живут.
Всё завершил. Покончил с мелочами,
И суета осталась позади...
И каждый день с рассветными лучами
Птиц выпускаю из своей груди.
334
НЕ СПЕШИ, СТАРОСТЬ!
Еще не проглотил я первого глотка,
И первая стрела еще не долетела
До цели... Не расцвел орешник мой пока,
И свить гнездо моя кукушка не успела.
Ты, старость, не спеши! Еще одну спою
Я песнь любви... Еще нарадуюсь я вволю,
Еще я обречен рыдать от сладкой боли,
Кататься по земле и участь клясть свою.
Ты, старость, не спеши, ведь это же -не в бой!
Не рвись, чтобы потом не пожалеть об этом:
Еще я не готов поставить пред тобой
Из золота кувшин, наполненный шербетом.
Ты, старость, погоди, не надобно спешить!
Для встречи у меня еще не все готово:
Вот красный угол - в нем перины нет пуховой, -
И негде посадить, и нечем ублажить...
Ты, старость, не спеши, не торопись в мой дом,
Еще ведь предстоит мне, став мальчишкой снова,
Свой выбор совершив меж сердцем и умом,
Такое сотворить - в чем каяться потом.
О старость, не спеши, не торопись в мой дом, -
Поверь - оно к добру: не приходить без зова!
335
* * *
В паре черных
Кожаных сапог
Ох, как много
Я прошел дорог!
И когда,
Путь завершив земной,
Лягу я
В окоп последний свой -
Пару черных
Кожаных сапог
У моих
Вы положите ног.
Вдруг случится,
Что когда-нибудь
Я очнусь
И свой продолжу путь...
336
* * *
Когда-то на печи мой дед
Вздыхал: беда, - просвета нет!
О времена, о времена...
Теперь я сам, попав впросак,
На старом пне - ропщу, простак:
О времена, о времена...
Нет у тревог моих границ,
Пред думами - хоть падай ниц...
А внуки прыгают... У них
Пока нет жалоб никаких.
337
* * *
Случались дни удачные,
Не скрою:
Успех делам сопутствовал
Порою.
Но если уж по правде,
Между нами, -
Мне более везло
С моими снами.
Я сны смотрел,
Не пряча наслажденья...
Но сладок сон,
Да горько пробужденье...
Я просыпался,
Радостью объятый,
Но в явь шагнуть
Бывало страшновато...
Ах, если б все
Наоборот случилось!
Проснувшись в страхе -
Встретить явь, как милость,
И, перейдя
Незримую границу,
Возрадоваться
Солнцу, травам, птицам!
338
* * *
В начале дня встречает лай меня
Собак остервенелых.
Меня терзают на исходе дня
Сомненья то и дело.
Счет не годам, а дням ведет моим
Кукушка в темной чаще.
Напоминает ворон - недвижим -
О смерти, всем грозящей.
Ну, что ж! Собаку палка или кость
Угомонить сумеет.
Сомненья же - надежда, редкий гость,
Глядишь, преодолеет.
Кукушка вдруг со счета средь ветвей,
Глядишь, собьется...
И ворон лишь над головой моей
Не шелохнется.
339
* * *
Расулу Гамзатову
Земля, зеленая еще вчера,
Вдруг пожелтела, постарев до срока.
Не говори - «прошла моя пора...»
Ну, что такое осень для пророка?
А тайна мирозданья велика,
Ее не разберем мы по крупицам...
Пусть в желтизне лишь одного листка
Сто красок неразгаданных таится...
340
* * *
Стареют радости мои,
И обновляются тревоги...
На изнурительной дороге,
Душа, об отдыхе моли!..
Добро, содеянное мной,
На дно уходит. А всплывают
Мои ошибки: так бывает
Нередко на тропе земной.
Мир косо на меня глядит:
Не задержался ль я на свете?
Меня обходит даже ветер,
Волос моих не шевелит,
А теребит ковыль в степи...
...И это, старина, стерпи.
341
* * *
Альфие (в день ее рождения)
В полдневный жар в долине Дагестана
С свинцом в груди лежал недвижим я...
М. Лермонтов
Земля в дыму. А в небе раскаленном
Катился солнца огненный клубок.
На косогоре я лежал зеленом
Орловщины -
не чуя рук и ног.
Нет боли... Лишь в груди железо тлело.
Лежал я, оглушенный тишиной.
И колыбельную мне мама пела -
Ту, давнюю, - склоняясь надо мной.
Но песня прервалась. На небосклоне
Увидел тень я черного крыла:
Лоб гладя мой холодною ладонью,
Смерть мне шепнула: я к тебе пришла...
Земля в дыму. А в небе раскаленном
Катился солнца огненный клубок.
На косогоре я лежал зеленом,
Ни шелохнуться, ни вздохнуть не мог.
Но черных крыльев белый луч, нездешний,
Коснулся вдруг, густой прорезав дым.
И смерть моя пропала в мгле кромешной...
Тот луч, дитя, был голосом твоим:
«Оставь его! Ведь ты распорядиться
Способна запросто его судьбой...
Ведь мне еще лишь предстоит родиться -
На свет явиться - стать самой собой...»
И смерть моя твой голос услыхала
И отступила, вняв твоей мольбе...
...Хоть лет с тех пор немало миновало -
Я все живу -
благодаря тебе.
343
* * *
Долгая жизнь и короткая старость...
Думалось, этого хватит вполне.
...Ведать не ведаю, сколько осталось -
Дольше, чем нужно, не надобно мне.
Мера важна. И бессмыслен избыток,
Коль через край наливаешь вино:
В землю уйдет он, желанный напиток,
В землю уйдет, пропадет все равно...
Жизнь через край... Нет, дожить
до мгновенья
Я не хочу, и на этом стою,
Чтоб от своей же шарахаться тени,
Чтобы о тень спотыкаться свою...
344
* * *
Услышал я: «Буран на весь Кавказ...»
Снега могилы ваши застилают,
Кайсын, Расул...
Я думаю о вас
В полночный час моих воспоминаний.
Кайсын, ты старший брат, Расул, ты младший брат,
Я средний брат, но мне не быть меж вами,
Хотя и рвусь к вершинам, где лежат
Могильные два камня под снегами.
Кавказ далек. Не в силах все равно,
Не одолею страшной той метели...
И место мне готово уж давно
С любимой рядом над замерзшей Агиделью.
Она там ждет, она зовет меня.
...И тихий снег пошел в начале дня.
345
* * *
Друзья, я все чаще терзаюсь, гадая:
Так что же оставлю вам - вас покидая?
Оставлю вам Солнце без шрама и трещины
И Землю, что тоже вам мною завещана.
Оставлю - и старым и малым в угоду -
Горячий огонь и текучую воду...
И Землю, и Солнце, и воду, и пламя -
О прочем - извольте заботиться сами.
Technorati : мустай карим