Народный эпос русских лопарей: Материалы
взято http://qwercus.narod.ru/library.htm
[№1, 15]
Помещаемые ниже предания и сказки записаны мною почти все в 1912 году со слов имандрских и пулозерских лопарей. Я полагаю, что несмотря на всю неполноту, собранный мною материал не лишен историко-культурного и этнографического интереса потому в особенности, что, с одной стороны, до сих пор в печати имеется [16] лишь очень немного данных, касающихся эпоса русских лопарей, тогда как довольно богатый эпос скандинавских и финляндских лопарей уже давным-давно привлек внимание специалистов и более широкой публики, - с другой стороны, процесс «обрусения» и заражения русских лопарей новыми интересами идет весьма быстро, с проведением Мурманской железной дороги еще ускорится, почему и следует принять, что недалеко то время, когда предания старины совершенно изгладятся в памяти русских лопарей. Наивные, простодушные и незамысловатые сказки небольшого народа, забитого более сильными и культурными народами за полярный круг, может быть, представят интерес и для широкого круга читателей, знакомя его с весьма примитивным мировоззрением и духом русского лопаря, с большой ясностью и рельефностью отражающихся в его народном творчестве.
Из собранных мною сказок и преданий я для печати выбрал только те, которые чисто лопарского происхождения. Дело в том, что среди лопарей распространены также и русские сказки и предания, часто в сильно искаженном виде; эти, конечно, лишены того интереса, каким обладают оригинальные.
Рассказывались мне предания и сказки всегда на русском языке (вернее, поморско-лопарском говоре), которым русские лопари вообще владеют хорошо. Несомненно ценнее было бы записывать эти сказания на лопарском языке, я, однако, не владею им (В Скандинавии издано несколько сборников сказок и преданий скандинавских лопарей на их родном языке; немало книг уже много лет тому назад в Норвегии, Швеции и Финляндии было переведено на лопарский язык, между тем как у нас в этом отношении не сделано почти ничего; мне известна здесь только попытка покойного о. Щеколдина). При передаче рассказанных мне сказаний я ограничился лишь самой необходимой «шлифовкой», стараясь сохранить их простоту и все характерные выражения.
Главнейшими лейтмотивами лопарских сказаний являются нашествие врагов и волшебство (колдование и сейды). Враги, которые по лопарским сказаниям приходили грабить и убивать лопарей, называются ими очень различно, а именно: шветами, чудью, панами, шишами, татарами и немцами. Под всеми этими названиями лопари понимают вообще разбойников. Если лопарь рассказывает про чужих людей, пришедших с разбойническою целью в лопарский край, то он определяет их любым из вышеозначенных имен, не делая между ними никакого различия. Нередко лопарь в одном и том же сказании называет их то одним, то другим именем. Наиболее часто врагов называют «шветами» (шведами), название «чудь» мне приходилось слышать только от ловозерских лопарей (в сказании о kuiw'е на Сейдозере).
Излюбленная лопарями тема о нашествии врагов несомненно имеет под собою историческую почву, какой однако народ следует подразумевать под всеми этими названиями - сказать довольно трудно. Лопари, некогда обитавшие около Онежского и Ладожского озер и вероятно еще южнее, должны были подвергаться нападениям различных народов, которые и оттеснили их до берегов Ледовитого океана, т. е. до той границы, где уже идти далее некуда. Здесь, среди диких гор, бесчисленных озер и трудно проходимых болот и [17] лесов лопарский народ, совершенно лишенный каких бы то ни было воинственных наклонностей и вряд ли когда-либо оказывавший мало-мальски серьезное сопротивление нападавшему, нашел себе убежище от преследовавших его врагов. Загнанные за полярный круг, лопари однако и здесь не совсем спаслись от преследований более хищных народов и подвергались небольшим разбойническим набегам со стороны карелов, финнов1 и скандинавов2. Эти последние разбойнические нападения должны были сохраниться в памяти лопарей наиболее свежо, и возможно, что в преданиях русских лопарей под названием шветов, шишей и т. п. следует понимать именно эти народности3. По словам лопарей всего было три «нагона» со стороны врагов, ожидается новый.
В сказаниях о нашествии врагов очень явственно вырисовывается далеко не воинственный характер лопарей. Почти нигде не упоминается, чтобы лопари вступили бы в битву с врагами, большею частью они избавлялись от них силою колдовства или хитростью. Только в одном сказании рисуется лопарь-богатырь, да и тот заманивает к себе неприятеля хитростью.
Колдовство - самая излюбленная тема в преданиях и сказках русских лопарей. Эта же тема в большей степени доминирует также в сказках скандинавских и финляндских лопарей. Колдуны отчасти и в настоящее время пользуются большим почетом и влиянием среди лопарей, а некогда лопарские «нойды» (колдуны) были знамениты не только среди лопарей, но и далеко вне пределов Лапландии. В Калевале лопари характеризуются как народ, сильный хитростью и умением колдовать.
Что касается веры в колдунов и колдовства в настоящее время, то современные русские лопари в этом отношении чрезвычайно скрытны, почти всегда заявляют, что «все это вранье» и относятся ко всяким рассказам о колдунах с усмешкой, маскируя таким образом свое действительное отношение к колдованию. Широкое распространение веры в сверхъестественные силы колдунов среди современных русских лопарей, живущих вдали от главной лапландской артерии Кола-Кандалакша, является тем не менее бесспорным фактом. Василий Бархатов, бывший экостровский4 лопарь, рассказывал мне, что сам видел очень популярного среди лопарей Лявозерского погоста колдуна Михайло Кирилловича (Kersch Mjachkal5), умершего лет 20 тому назад. Жил этот колдун в веже, которая [18] стояла в «низкой тундре»6; вместе с ним постоянно жили две женщины, которых он выбрал в «товарищи». В хозяйстве этого колдуна были изгнаны всякие вещи, сделанные из железа; так, ножи были из оленьей кости. Лопари, желая услышать какое-либо пророчество от этого колдуна, приводили ему оленей обязательно целоухих7. Колдун закалывал оленя, брал одно лишь мясо и варил его в медном котле. Когда мясо было сварено, оно клалось в два деревянных корыта, из одного корыта ел сам колдун, из другого его женщины. «Есть при этом полагалось без помощи всяких орудий, как то: ложек, ножей и вилок, и даже без помощи рук, а «по собачьи», «нападком». В этой трапезе разрешалось принимать участие и посторонним, однако лишь с условием соблюдения собачьей манеры есть. Поев, колдун запрягал тройку оленей, при чем упряжь его была особенная и, по суждению Василия очень красивая. На сани он сажал своих двух женщин, закрывал их красным ковром, затем водил оленей три раза кругом и после этого сам садился в сани. Далее, во время и после бешеной езды колдун начинал «киковать» - «вроде как бы песни петь» по объяснению Василия - и «дьяволов призывать». При «киковании» колдуну начинало «открываться» то, что сокрыто от обыкновенных смертных и он начинал пророчествовать. Пророчества его обыкновенно касались рыбной ловли и охоты. Таких колдунов, как выше описанный Kersch Mjachkal называли «luot-kychtisch». Подобный образ колдования (собственно шаманство) в Лявозерском и Воронинском погостах практиковался исстари и, по словам Василия, вряд ли вывелся и теперь.
Среди имандрских лопарей колдуны в настоящее время уже не играют той роли, как среди других лопарей, и профессиональных колдунов здесь уже не встретишь. Самое колдование в этой местности производилось несколько иначе, чем в погостах восточной Лапландии. Главнейшим атрибутом экостровских колдунов был особый пояс, к которому привешивались различные медные побрякушки, между прочим, и монеты. Колдун перед пророчествованием три раза ударял себя этим поясом по плечу и тогда «приходил дьявол и давал совет». Необходимой принадлежностью каждого колдуна был также складной нож, рукоятка которого должна была быть обязательно медной. Мне лично не приходилось видеть ни пояса ни ножа, но Василий Бархатов, рассказывавший мне об этом, видел у одного колдуна и то и другое.
С колдовством тесно связан очень древний культ сейд, отчасти сохранившийся у русских лопарей до настоящего времени и совершенно исчезнувший у лопарей скандинавских. Сейд - это священные камни, или скалы, обладающие сверхъестественной силой. Лопарским сейдам много была посвящена отдельная статья8. Летом 1912 года мне удалось разузнать еще о новых сейдах, с некоторыми из которых лопари связывают определенные предания. Эти [19] данные являются, таким образом, добавлением к упомянутой выше статье.
Из других лопарских народных верований в сообщенных мне сказках упоминается о «диких людях» (tschag lyg), водянике (tschadz chozen), лешем (tschok kypper) и о «дьяволах»9 - это единственные остатки некогда довольно богатой лопарской мифологии. Из сказок, не имеющих отношения к народным поверьям, я привожу только одну, интересную по своей своеобразной фантазии («о том, как лопин на небо попал»). В приведенной в конце вместе с нотами «песне про Орла», пропетой сонгельским лопарем Астафием Сверловым, мы имеем образец лопарской лирики. Коротенький, несложный мотив этой песни очень характерен для лопарской музыки и полон глубокого чувства. Что касается слов этой песни, то эго не дословный перевод с лопарского языка, а лишь передача содержания. Лопари, впрочем, очень редко поют песни с вполне определенными и неменяющимися словами, большею частью они импровизируют на известный сюжет, оставляя более постоянным лишь музыкальный мотив.
В приведенных мною преданиях и сказках очень хорошо обрисовывается детски простая душа лопаря, его весьма несложные требования к жизни (еда и в особенности сон играют очень большую роль). Фантастический элемент встречается довольно часто, нередко сквозит также и юмор, которого лопари вообще не чужды.